Мировой порядок после терактов в США

Mail to webmaster dennix@mail.ru

Мировой порядок после терактов в США: проблемы и перспектитвы

Позиция России: упущенные возможности
Очевидно, что Россия присоединилась к антитеррористической коалиции не из желания угодить США и не для того, чтобы получить в обмен на это какие-либо политические или материальные дивиденды – и в этом кардинальное отличие ее позиции от поведения некоторых государств Центральной Азии. Приняв решение о поддержке США, Россия руководствовалась прежде всего своими национальными интересами, совпавшими с интересами США.(28)
Вместе с тем, по мнению многих экспертов, Россия упустила осенью 2001 года многие политико-дипломатические возможности, в результате чего существующие и достаточно эффективные международные механизмы после терактов оказались незадействованными. В первую очередь, это, конечно, Совет Безопасности ООН. России следовало бы с самого начала инициировать чрезвычайное заседание Совета Безопасности по этому вопросу. Такое заседание не состоялось, и лишь позже Совет Безопасности, как известно, был «подключен к проблеме» в режиме осуждения терактов и признания права США на самооборону.
Не был использован и такой международный механизм, как Совет коллективной безопасности (СКБ), действующий в соответствии с Договором о коллективной безопасности 1992 года. Следовало бы провести чрезвычайную сессию СКБ. “Шанхайская шестерка” здесь также могла бы сказать свое слово, и Россия могла бы инициировать вовремя ее заседание. Во многом благодаря нашей пассивности, судьба этого органа в настоящий момент вообще находится под вопросом, поскольку основную роль в стабилизации ситуации в регионе играют теперь США – страна, не входящая и никогда в этот орган не входившая.
Должная настойчивость могла бы быть проявлена и в отношении созыва неформального, но очень важного инструмента мирового политического регулирования - «G-8» («Большая восьмерка»). На предложения России и Италии о ее созыве Вашингтоном было сказано, что это в данной ситуации бессмысленно и неуместно. И таким образом, оказалось, что НАТО является чуть ли не единственным механизмом реагирования на кризис общемирового значения. А поскольку НАТО оказалась неспособной к экстренным решениям и оперативным действиям,(29) то фактически США должны были решать проблему сами. В результате мировая правовая система расшаталась еще больше.
Варианты дальнейших действий В проведении долгосрочной кампании против международного терроризма обойтись без России очень сложно. Даже такой мощной стране, как США. Кризис показал, что в районе Центральной Азии ни одно государство не обладает такими политическими и военно-техническими возможностями, как Россия. Сотрудничество с ней, ее поддержка для США незаменимы. Однако пока такое сотрудничество не носит равноправного характера.
Некоторые эксперты считают, что выбор в пользу партнерства с США, который сделан Россией, относится к категории тактических, но пока не стратегических. И тактически линия выстроена удачно: Россия пока от нее ничего не теряет, а только приобретает, в частности, с точки зрения укрепления связи с Западом и некоторого роста ее международного политического веса. Тем более, что альтернативы такой линии поведения у России не было. Может быть, эта тактика и выльется в дальнейшем в стратегию. Но пока вопрос о стратегии остается открытым.
Среди других экспертов распространено мнение, что Россия в лице ее Президента уже сделала именно стратегический выбор. Его даже называют «историческим», а некоторые – «цивилизационным». Это - выбор в пользу Запада, в пользу Европы, чуть ли не в пользу христианского мира в целом, христианской цивилизации. Такую трактовку позиции России следует квалифицировать как крайне для нее опасную, а, следовательно, не отвечающую ее национальным интересам, как во внешней, так и во внутренней политике. Ведь Россия - это не только Запад, но и Восток; не только Европа, но и Азия; и не только христианский мир, но и мир мусульманский.(30) Россия - одна из крупнейших мусульманских стран. Должно быть ясно, что Россия сделала «цивилизационный» выбор не в пользу Запада против Востока, Европы против Азии и христианского мира против мусульманского, а выбор в пользу демократических ценностей и международного права. В этом состоит ее «цивилизационный» выбор. Иная точка зрения вряд ли способствовала бы укреплению Федерации, скорее наоборот, работала бы на ее размывание.
Реализации такого сценария мог бы способствовать допуск вооруженных сил США на территорию самой России. Это открыло бы перед субъектами РФ возможность прямых контактов с Вашингтоном, что чревато «регионализацией» и даже распадом Федерации. Однако и то, что в ходе операции США впервые используют в военных целях воздушные коридоры постсоветского пространства и бывшие советские базы, - качественно новая ситуация, которой никогда не было.
Сегодня уже ясно, что США закрепляют свое военное присутствие в республиках Центральной Азии и Кавказа остаются там надолго.(31) В настоящий момент это отвечает интересам России. Ведь США сохраняют свою вовлеченность в антитеррористическую борьбу в регионе, которая будет длиться неопределенно долгое время. Американский фактор в условиях ослабленной России играет в регионе стабилизирующую роль. Менее всего нам выгодна была бы ситуация, когда США, «отбомбившись» по ряду неугодных им стран, покинули бы регион, оставив Россию лицом к лицу с талибами и с растревоженным «исламским муравейником». Тогда развитие событий могло бы пойти по наихудшему сценарию для России – «афганизации» всего исламского мира, включая часть региональных субъектов РФ и северо-запад Китая; при этом сама Россия превратилась бы в своего рода «заградительный отряд» НАТО, прикрывающий Запад от «исламской угрозы».
Следует, однако, отдавать себе отчет и в том, что в случае прочного закрепления США в Центральной Азии Россия будет постепенно терять в нем свои военные, а затем и политические, и экономические позиции, соглашаясь с тем, что передовое базирование Соединенных Штатов выдвигается на территорию бывшего Советского Союза. Чрезмерно тесный союз с Соединенными Штатами, чреват ухудшением отношений России и с восточными, и южными партнерами, и с бывшими союзниками на Среднем Востоке. В особенности, если США и впредь под лозунгом борьбы с терроризмом продолжат линию на обретение доминирующего положения в мире.
Кроме того, постоянное военное присутствие США в зоне жизненно важных интересов России ставит во главу угла задачу политического контроля за военными действиями Пентагона. До сегодняшнего дня такая задача решалась лишь внутри военных союзов, в частности в НАТО. Не случайно поэтому сейчас все время всплывает вопрос об участии России или даже ее формальном вхождении в Североатлантический альянс, что, конечно, на данном этапе вряд ли возможно.
Чрезмерная проамериканская ориентация чревата для России следующими негативными последствиями. Во-первых, моральный ущерб, связанный с тем, что Россия даже не возражает против военно-силовых акций США вне международно-правового поля.
Во-вторых, ущерб экономический. Согласиться с требованием США прекратить сотрудничество с подозреваемыми в поддержке международного терроризма странами означало бы потерю многомиллиардных доходов, которые приносит нам торговля оружием и высокими технологиями.
В-третьих, ущерб политический. Курс на безоговорочную поддержку действий США, готовность следовать в русле глобальной стратегии Вашингтона будет означать признание ошибочности всего нашего внешнеполитического курса в течение последних десяти лет, в ходе которых Россия мучительно искала свою национальную идентичность в мировой политике, свою роль и место в мировом сообществе, в мировой истории в целом.
Во внутренней политике солидарность с американцами уже спровоцировала «плюрализм» позиций лидеров ключевых регионов России. Если лидеры южных регионов в целом поддерживают такую солидарность, то лидеры наиболее крупных и влиятельных мусульманских республик предпочитают отмалчиваться. Что же касается мусульманского духовенства, то оно далеко не единодушно в оценке войны, начавшейся на территории «исламского мира».
Не вполне одномерны перспективы проамериканской ориентации и во внешней политике. Ясно, что Талибан был врагом России. Однако с подачи США список врагов т.н. «цивилизованного сообщества» увеличивается с каждым днем. В этом списке уже оказались не враги России, а такие страны, как Ирак, Иран и Северная Корея, объявленные президентом США «осью зла».(32) Расплывчатая адресность антитеррористической операции и явная политизация международного терроризма дает США полную свободу рук. (33) Среди потенциальных мишеней США числятся такие страны, как Сирия, Сомали, Ливия, Алжир, Судан и др. В случае американских ударов по некоторым из этих стран Россия окажется перед неприятной дилеммой: покинуть антитеррористическую коалицию во главе с США, забыв о партнерстве с Западом, либо отречься от тех, с кем она традиционно поддерживает партнерские отношения. В ответ на удары по этим странам террористические организации грозят применить ОМУ, включая химическое и ядерное. Трудно даже предположить, какие новые угрозы, прежде всего для России, возникнут после ударов Вашингтона по Ираку и другим странам «оси зла».(34)
Откровенное или молчаливое согласие России с новой предполагаемой акцией Вашингтона может привести в конце концов и к коренному пересмотру наших взаиимоотношений с Дели, а также с Пекином, которые посчитают Москву недостаточно надежным союзником и даже партнером.
Весьма болезненный вопрос для России в настоящий момент – это судьба СНГ и Договора о коллективной безопасности 1992 года. Использование США аэродромов, воздушного пространства и баз стран Центрально-азиатского региона при полной их поддержке и одобрении этих действий и молчаливом согласии России потенциально способно привести к ослаблению и даже к ликвидации этих международных механизмов.(35) А поскольку военное лидерство в Центральной Азии теперь осуществляет уже не Россия, а США, нельзя исключать возрождения в регионе (взамен ДКБ и «шанхайской шестерки») подобия СЕНТО. Только на этот раз с участием Узбекистана, Киргизии, Таджикистана, возможно, и других стран. Требует анализа и поведение Японии, которая неожиданно внесла изменение в конституцию, допускающее теперь ее участие в военных союзах. В худшем для нас варианте за этим решением могут стоять планы возрождения под предлогом борьбы с международным терроризмом блока СЕАТО.
Некоторые эксперты считают, что за участие России в антитеррористической коалиции следовало запросить с США соответствующую цену. Многие даже называют эту «цену» – сближение в отношениях с НАТО (или даже принятие в альянс), погашение ее внешнего долга, немедленное вступление во Всемирную торговую организацию на приемлемых для России условиях. Однако вступать с Западом в торговлю за участие в коалиции было бы для России политическим и моральным проигрышем. С другой стороны, хотя в создавшейся ситуации такого рода «торговля» нанесла бы России моральный ущерб, в дипломатии, как известно, односторонние уступки никогда не возвращаются. Их просто «кладут в карман» и затем «забывают». Это знают все, кто имел дело с американцами на соответствующих двусторонних переговорах.(36)
Среди ряда экспертов распространено мнение, что на очевидные издержки российской внешней политики в складывающейся ситуации в Центральной Азии можно закрыть глаза. Мол, Россия сегодня борьбу против одного из очагов исламского экстремизма и терроризма, подпитывавшего «чеченский котел», ведет руками США. Именно из Афганистана шла волна дестабилизации как в Среднюю Азию, так и в Чечню и другие регионы России. Другие специалисты не разделяют эту точку зрения, приводя неопровержимые доказательства того, что основная подпитка терроризма в этих регионах идет и ранее шла не из Афганистана, а из других стран – Саудовской Аравии, Турции, США, а в качестве каналов этой «подпитки» фигурировали и фигурируют Азербайджан, Грузия, страны Балтии и ряд других бывших советских республик.
В любом случае перспективу российско-американского сближения преувеличивать не стоит.(37) Сомнительно, что вопрос о таком сближении вообще стоял бы в повестке дня двусторонних отношений, если бы вызов безопасности США был брошен не из Афганистана, а, скажем, из Индонезии или Южной Америки. Тем не менее, шанс на начало нового диалога существует, но предстоит серьезная и напряженная работа по решению ряда вопросов, которые были «раздражителями» в двусторонних отношениях последних лет. Это и Чечня, и СМИ, и борьба с коррупцией, и НАТО. В одночасье все эти вопросы не решить.
Все это подтверждает довольно банальную истину: российская политика должна быть не «прозападной» и не «провосточной», а многовекторной, т.е. «пророссийской».(38) Для Российской Федерации опасность усугубляется тем, что граница Афганистана с его соседями практически открыта. Кроме того, исторически сложилось так, что между бывшими республиками СССР также фактически нет границы. Закрыть же южную границу не представляется возможным по сугубо финансовым причинам. Единственно возможный прагматичный курс в этой ситуации – создание на юге блока стран-партнеров, озабоченных аналогичными проблемами. И начинать надо с Афганистана, превращая его в дружественное государство – буфер между территориями исламистского экстремизма, наркобизнеса и Россией. Поддержание партнерских, доверительных отношений с Ираном, Индией, Китаем также создаст благоприятные условия для установления основ безопасности на южном стратегическом направлении.
Оптимальным вариантом для России было бы ее участие в широкой антитеррористической коалиции как западных, так и восточных стран, но только под эгидой ООН и в соответствии с решениями ее Совета Безопасности. Следовало бы от имени ООН поставить жесткие условия странам, на территории которых находятся базы и вербовочные пункты международного терроризма. В случае, если эти страны не способны сами закрыть такие объекты, можно было бы помочь им это сделать объединенными усилиями спецслужб. Если же они не захотят этого сделать, то в отношении них правомерно было бы применить экономические и военные санкции ООН.

Полная хроника событий

Осама бен Ладен

Заявление Буша о начале войны

Нью-Йорк после катастрофы

Мировой порядок после терактов

Кто заказал Америку?

Ссылки на используемые материалы, а также другая информация на странице
"О проекте"