Мировой порядок после терактов в США

Mail to webmaster dennix@mail.ru

Мировой порядок после терактов в США: проблемы и перспектитвы

Политика России в отношении ислама
Ясно, что миф о едином исламе как дикой мракобесной силе, угрожающей цивилизованному человечеству, и особенно «богатому Северу», отождествление ислама с терроризмом, нетерпимостью, насилием, неуступчивостью по отношению к другим религиям и народам, не только угрожают социальной, национальной и межконфессиональной стабильности, но и наносят вред престижу самого ислама. И первый шаг к исправлению этого положения, т.е. формированию позитивного облика ислама, соответствующего его подлинному духу и сути – это признание того, что ислам не един, и в нем существует множество разных версий и течений. размежевание с крайними формами исламского экстремизма, в первую очередь с ваххабизмом.
Такое развитие событий, т.е. возврат исламу его подлинной сути, несомненно, отвечало бы фундаментальным национальным интересам России. И прежде всего потому, что создавало бы серьезные препятствия на пути тех антироссийских сил как на Западе, так и на Востоке, которые хотели бы повернуть острие исламского экстремизма в сторону России, поссорить Россию с «исламскими государствами», а в идеале расколоть ее по межцивилизационному и межконфессиональному признакам. Очевидно, что роль своего рода «заградительного отряда» западной цивилизации от натиска радикального ислама в корне противоречит национальным интересам России, и в первую очередь ее мусульманского сообщества.
Реставрация подлинного образа ислама – то, в чем кровно заинтересован и ислам, и Россия. За понятием исламского фундаментализма стоят различные, даже противоположные тенденции. Не признав этого, невозможно разобраться в событиях на Северном Кавказе, Ближнем Востоке, Балканах. Тезис о едином мировом исламе столь же абсурден, сколь абсурден тезис о «цивилизационном единстве» христианских держав.
В исламском мире, внутри России, в рамках СНГ, в дальнем зарубежье есть силы (и они, кстати говоря, в большинстве), которые являются геополитическими союзниками России, имеют с ней общие стратегические, цивилизационные и геополитические цели. Недопустимо поэтому заносить весь исламский мир в поле «угрозы человечеству». Необходимо вычленить врагов и друзей, научиться отличать подлинный, традиционный (ортодоксальный) ислам от экстремитских сект, за которыми сплошь и рядом стоят вообще не исламские факторы, а интересы либо антизападных, либо чисто космополитических сил. Более того, те экстремистские формы, которые берутся за эталон исламского фундаментализма, и представляют главную угрозу истинному исламу.
Для России недопустимо ссориться с евразийским исламом. В ее интересах, напротив, выстраивать российско-исламский евразийский альянс, ориентированный на так называемую «цветущую сложность» (термин Константина Леонтьева), противостоящую всякого рода унификации и стиранию граней между цивилизациями.
Что касается татарского, а еще шире тюркского ислама, эволюционировавшего в начале прошлого века в джадидизм, то он стал одной из составляющих православного русского царства далеко не случайно. Он вошел в качестве органической составной части в российский имперский межконфессиональный и межнациональный «котел», который по своему замыслу и был идеологической платформой «цветущей сложности» культур народов и вероисповеданий.
Исходя из вышесказанного, можно сформулировать следующие элементы стратегической линии России в отношении ислама:
- уважительное отношение к исламу;
- активное сотрудничество с умеренным исламом «евразийской ориентации»;
- решительное противодействие исламскому экстремизму;
- предотвращение блокирования исламского экстремизма с агрессивным национализмом и сепаратизмом (как трех факторов, сочетание которых порождает конфликты нового поколения);
- блокирование стремления агрессивного авангарда мирового ислама использовать чеченский фактор против России, перенацелив против нее исламский экстремизм;
- противодействие двойственной политике Запада, который, с одной стороны, не заинтересован в провоцировании исламского экстремизма, а с другой стороны, способствует в ряде случаев переориентации вектора его агрессивности на Север, в сторону России;
- недопущение отождествления исламского фактора с исламским экстремизмом, скатывания на позицию противостояния исламу «по всему фронту»;
- недопущение положения, при котором Россия выступала бы буферной зоной, передовым отрядом НАТО, щитом Запада против исламского Востока;
- добиваться свертывания (разумеется, политико-дипломатическими средствами) деятельности экстремистских исламских групп на территории других государств (Саудовская Аравия, Турция и проч.).
С другой стороны, очевидно, что и мировой ислам должен осознать свою ответственность за сохранение мира и международной безопасности и пройти свою часть пути, а для начала решительно отмежеваться от различных форм исламского экстремизма, включая ваххабизм.
Некоторые выводы
1.Хотя последствия терактов 11 сентября для формирования нового мирового порядка не следует преувеличивать, речь идет о долгосрочных последствиях, заметно меняющих структуру международных отношений.
2.Несмотря на некоторую эйфорию по поводу улучшения российско-американских отношений, перспективу сближения России и США следует оценить на данном этапе как достаточно ограниченную. Пока стороны руководствуются тактическими и чисто прагматическими соображениями, преследуя каждая свои цели. Вряд ли из такого рода сотрудничества может вырасти стратегический союз или даже равноправное партнерство. Решение этой задачи предполагает серьезное встречное движение с обеих сторон.
3.Антитеррористическая коалиция – это рабочий орган (действующий в режиме ad hoc), созданный для решения конкретной задачи по противодействию общему противнику. Она не является основой для глобального союза безопасности между Россией и Западом. Для этого пока недостаточно объективных предпосылок. По этой же причине вступление России в НАТО на данном этапе вряд ли возможно. Однако вполне возможно и необходимо тесное сотрудничество между Россией и НАТО в борьбе с международным терроризмом, которое могло бы стать основой их совместной деятельности в формате «двадцатки».
4. Международный терроризм – не простая уголовщина, это политика, это продолжение политики и войны иными средствами. Международный терроризм – это порождение современной несправедливой и диспропорциональной, с точки зрения распределения мирового дохода, цивилизации. Поэтому это всерьез и надолго. Ясно, что наглый вызов нового варварства не должен остаться безнаказанным. Он требует решительного ответа, способного хотя бы предотвратить дальнейшее разрастание терроризма. Однако ясно и то, что нельзя при этом уповать лишь на военную силу. В борьбе с терроризмом военная мощь играет важную, но не исключительную роль. Она должна быть подкреплена другими совместными и весьма дорогостоящими мерами в социальной, экономической, политической, информационной и т.д. областях. Эти меры еще предстоит совместно выработать. Что бы мы ни делали, какие бы альянсы ни создавали, сколько бы ни бомбили, - если механизм самовоспроизводства причин терроризма не ликвидировать, мы ликвидируем лишь внешнюю сторону этой болезни. Нам никуда не уйти от анализа глубинных причин, воспроизводящих терроризм. Необходимо, прежде всего, менять сложившееся положение, при котором 20% населения Земли, живущих в богатых странах, потребляют 80% всех мировых ресурсов, а в бедные страны в обмен на эти ресурсы к тому же закачиваются грязные технологии и ввозятся опасные и вредные отходы.
5. Следует констатировать, что адекватных международных механизмов противодействия международному терроризму у мирового сообщества пока нет. Ни ООН, ни ОБСЕ, ни даже НАТО (39) – во всяком случае в нынешнем виде – не могут рассматриваться в качестве подходящих организаций, способных выполнить эту роль. Однако проще совершенствовать уже имеющиеся международные механизмы безопасности, нежели создавать новые.
6. Будучи по своей природе неагрессивным, исламский мир представляет сегодня питательную среду для международного терроризма, а в более широком плане – антитезу и способ противодействия либеральной атлантической модели мирового развития.
7. В настоящее время, несмотря на, казалось бы, очевидный военный разгром талибов, международные террористы не потерпели политического, а тем более, идеологического поражения. Поэтому они по-прежнему остаются носителем «исламского протеста» против США. А это чревато новыми кровопролитными конфликтами во всем мире. Диалог с исламским миром на основе взаимного уважения – ключевая предпосылка обеспечения международной безопасности в XXI веке. Надо воспитывать уважение к народам иных цивилизаций, народам, которые никогда и ни за что не согласятся воспринять чуждые им ценности, отказаться от своей самобытности с тем, чтобы стать лишь ухудшенной копией Запада. От Запада, в первую очередь США, потребуется толерантность к цивилизационному разнообразию мира. Следует осудить введение в международные политические отношения категорий «страны- изгои», «ось зла» и проч. и устранить из лексикона даже сами подобные термины как политически некорректные. (40)
8. Попытка установить американский мировой порядок – во всяком случае, на данном этапе - потерпела крушение. Такой порядок не имеет перспектив в качестве безальтернативной тенденции мирового развития. Дальнейшие попытки его навязывания миру встретят еще большее сопротивление со стороны других субъектов международных отношений.
9. Роль Европы в формировании нового мирового порядка относительно падает, в то время как роль России потенциально возрастает. Роль КНР пока не совсем ясна. Однако концепция «многополярного мира», как стало очевидно после сентябрьских событий, является недопустимым упрощением реальных тенденций мирового развития.
10. Процессы, которые обобщенно называют «глобализацией», скорее всего, несколько замедлятся. В свете происшедших событий они должны быть переосмыслены. Во всяком случае, эти процессы должны интегрировать интересы гораздо большего количества стран, чем раньше. Глобализация из идеи партикулярной, отражающей волю богатых стран, должна превратиться в подлинно глобальную и всеобщую, блага от которой могли бы получать все, а не только «избранные» страны и народы.
11. Основное противоречие наступившего XXI века – конфликт между «Севером» и «Югом», т.е. между богатыми (и сильными) странами, поглощающими основную массу мировых ресурсов, и бедными (и слабыми). Международная безопасность зависит от разрешения этого противоречия, главную роль в котором играют богатые страны. А поскольку самой богатой страной «Севера» являются США, то вполне естественно, что острие международного терроризма адресовано, прежде всего, им. Поэтому международный терроризм носит в первую очередь антиамериканский характер. Теракты в США – это геополитический и геоэкономический ответ «богатому «Северу» со стороны «бедного «Юга», разрыв между которыми достиг таких пропорций, что по существу дело идет уже к маргинализации не только отдельных государств, но и целых регионов мира, бомбить которые в качестве источника «мирового зла» бессмысленно и крайне опасно. Тем более, что «разбомбить» идеологию невозможно.
12. Основным плацдармом разрешения этого противоречия и ключевым регионом мира, определяющим глобальную безопасность, остается Евразия. Принципиально важное положение состоит в том, что Россия как евразийская страна не может быть каким-то второстепенным партнером, если от нее ждут действенного участия в борьбе с международным терроризмом на этом важнейшем пространстве.
13. Современные методы вооруженной борьбы против терроризма оказались неадекватными. Требуется разработка принципиально новых методов, включая разведку, использование ударных и информационных средств. В борьбе с терроризмом неадекватным является и ядерное оружие – как в военном, так и в еще большей степени в политическом плане. Ядерные бомбардировки США не одобрят даже ближайшие союзники. Они лишь спровоцируют новый всплеск антиамериканизма во всем мире. Они подорвут процесс нераспространения и ограничения ОМУ. В этом плане вызывает озабоченность недавний пересмотр военной доктрины США, в которой по существу предусмотрена возможность комбинированного применения высокоточного обычного и ядерного оружия при самых различных вариантах развития мировой обстановки, что значительно понижает ядерный порог и повышает непредсказуемость военных действий США.
14. Сотрудничеству спецслужб различных стран следует придать новый импульс, однако следует иметь в виду, что их возможности – даже при максимально тесном взаимодействии – весьма ограничены. Спецслужбы лечат лишь симптомы и последствия болезни, а не ее причины, коренящиеся в серьезных и застарелых социальных, экономических и политических проблемах современного мира.
15. Взаимодействие спецслужб различных стран должно быть организовано на основе общих решений высшего руководства относительно целей и задач совместной борьбы с международным терроризмом. При этом должны быть четко и ясно сформулированы цели, направления деятельности, формы взаимодействия спецслужб, конкретизированы силы и средства, которые используются в решении единых задач. Сами спецслужбы осуществляют свое взаимодействие в рамках решений высшего руководства, причем эти решения периодически могут корректироваться, равно как и формы взаимодействия.
16. Во главу угла работы спецслужб следует поставить задачу раннего предупреждения и профилактики терроризма. Даже блестяще проведенная спецподразделениями боевая операция по обезвреживанию террористов, например, захвативших заложников, является свидетельством упущенных возможностей оперативных подразделений по выявлению, локализации и свертыванию опасности совершения теракта на этапах его планирования. (41) Факторы, воспроизводящие терроризм, на предупреждение, выявление и пресечение которых нацелены органы безопасности, чаще всего возникают в тех сферах социально- политической и экономической жизни страны, непосредственно влиять на которые спецслужбы и правоохранительные органы не только не могут, но и не имеют права, так как в противном случае неизбежно выйдут за рамки своей компетенции, превысят полномочия и, следовательно, нарушат Закон. Поэтому только специальным службам и правоохранительным органам решить проблему борьбы с терроризмом не под силу. Здесь нужна широкая межгосударственная политика, включающая в себя не только оперативные, специальные, военные меры, но и меры политические, идеологические, социальные, экономические, воспитательные, пропагандистские и проч.
17. В деле противодействия международному терроризму резко возрастает значение информационных технологий и информационной войны. Отсюда – важность сотрудничества органов государственной власти со СМИ. Для полной ликвидации баз и пунктов подготовки террористов необходимо, в том числе и формирование единого информационного пространства планеты. Государства, на территории которых такие базы находятся, должны персонально отвечать за это перед международным сообществом, желательно перед Советом Безопасности ООН. Спецслужбы ведущих стран мира должны предложить своим правительствам принять решение о создании единого банка данных в этой области.

Полная хроника событий

Осама бен Ладен

Заявление Буша о начале войны

Нью-Йорк после катастрофы

Мировой порядок после терактов

Кто заказал Америку?

Ссылки на используемые материалы, а также другая информация на странице
"О проекте"